Все мы - святые и воры, из алтаря и острога, все мы - смешные актёры в театре Господа Бога...(с)
Он мечтал об этом более двадцати лет, и только в сорок пять позволил себе нечто большее, чем поцелуй…
- Почему ты улыбаешься? - Тернер гладил по волосам обнаженную подругу детства. Ее тело было все таким же упругим и восхитительным как двадцать лет тому назад, а за улыбку Виктории Эндрю не пожалел бы и своего состояния.
- А я должна плакать? – женщина положила голову на грудь владельцу сети банков. Блаженно вздохнула, а затем прикрыла глаза, чувствуя, как бьется сердце друга. – А как же Ке…
- Давай не будем о ней, хорошо? Я как-нибудь сам разберусь со своими семейными делами.
- Хорошо Дрю, - Виктория улыбнулась, а затем их взгляды встретились, - Я..
- Я…
- Наверно это глупо…
- Может продолжим, а не будем краснеть как дети?
Улыбаясь, Виктория обнажила ровные, жемчужные зубы. А позже комната вновь услышала негромкие сопения двух влюбленных …
читать дальше
- Почему ты улыбаешься? - Тернер гладил по волосам обнаженную подругу детства. Ее тело было все таким же упругим и восхитительным как двадцать лет тому назад, а за улыбку Виктории Эндрю не пожалел бы и своего состояния.
- А я должна плакать? – женщина положила голову на грудь владельцу сети банков. Блаженно вздохнула, а затем прикрыла глаза, чувствуя, как бьется сердце друга. – А как же Ке…
- Давай не будем о ней, хорошо? Я как-нибудь сам разберусь со своими семейными делами.
- Хорошо Дрю, - Виктория улыбнулась, а затем их взгляды встретились, - Я..
- Я…
- Наверно это глупо…
- Может продолжим, а не будем краснеть как дети?
Улыбаясь, Виктория обнажила ровные, жемчужные зубы. А позже комната вновь услышала негромкие сопения двух влюбленных …
читать дальше
Мамзель, не стоит придираться к мелочам!