[potentate]

Он видел ужас в глазах любимой, он видел искореженные злобой морды врагов. А сам мог лишь тихо молиться, просить Аво о том, чтобы он помиловал хотя бы детей. Не связывал их по рукам и ногам, не клал их головы под топор палача, не прерывал их молодые жизни…
Слезы брызнули из глаз эльфа. Нет, не от страха, а от злости и обиды. Он тут, посреди поляны, связанный и беспомощный, словно ребенок, а рядом его обездвиженная аналогичным способом жена, которой он ничем не может помочь. А еще дочь, его дорогая дочь…
А там, около кромки леса, стоит клетка, где томиться его сын. Он припал к решеткам и тоже шевелит беззвучно губами, прося Аво помочь их семье. Но Бог не слышит их, не внимает мольбам….
- Прости, - тихо шепчет эльф жене, зная, что через пару секунд он и этого не сможет сказать. – Я вас не уберег…
Кровь брызнула из под лезвия топора, окрасив молодую траву багряно-алым цветом. Орки засмеялись, а затем, один из них схватил молодую девушку за пшеничные косы и поволок к тому камню, на котором лишился минуту назад головы ее отец.
- Смотри сука! – другой выродок поднял голову матери. Если бы женский взгляд умел убивать, то сейчас вся эта десятка подонков корчилась бы в адских муках.
- Тварь, будь ты проклят, - выплюнула в лицо изуверам женщина, а потом под дикий хохот обезумевшей от вида крови толпы, отправилась к своим родным – в страну праотцов.
- Остался еще один щенок, - пнув напоследок связанные тела эльфов, орк с раскрашенной физиономией и перьями на шлеме кивнул в сторону леса, - и с их Домом будет покончено.
- Может оставим здесь его? Он все равно подохнет, ведь из клетки не сможет выбраться.
- Не будь идиотом, он опасен, даже когда пускает сопли как девчонка.
Орки вновь заржали, но вскоре их главарь, брезгливо посмотрев в сторону обессиленного от горя юноши, приказал всем заткнуться,
- Кончай его.
Элл поднял глаза. Перед взором все плыло, а тела врагов теряли очертания, ведь слезы заполняли глаза. Боль разрывала сердце и отбойным молотком стучала в висках, желая пробить их тонкую кожу. Пока убивали его родных, он стоял тут, замурованной в этой проклятой всем божественным эльфийским пантеоном клетке. Он не смог им помочь…он даже не был там, с ними, не был к ним на сто метров ближе… Эти скормовы сто метров…
- Не трогай, тварь! – даже сквозь слезы Эллиот видел, как один их убийц прикоснулся к телу его сестры. Руки обессилено сжали прутья, пытаясь их сломать или хотя бы сдвинуть на несколько сантиметров. – Разрази вас Аво!
- Что вы стоите? Или испугались наложившего в штаны щенка? Анд, не тронь эльфийское дерьмо, она уже сдохла, - главарь не стал ждать, пока вся его банда насладиться видом умерщвленных врагов и насытиться запахом их крови, он взял у орка с надорванным ухом тесак и пошел добивать последнего, как им казалось, из Дома. – Подохни эльфийская крыса. Отправляйся в ..хм..бррлл..бррм…
Но вожак не дошел до намеченной цели – стрела, словно смертоносное жало, пронзила его левый глаз своим наконечником. А потом к ней присоединилась другая, но она уже вонзилась в глотку клыкастой твари. Орки заметались по поляне, как впрочем и эльф по клетке, ведь он до этого просто стоял. «Свои! – орало его обезумевшее от горя сознание, - но уже слишком поздно…»
Прошло несколько мучительно долгих секунд. Орки так и не успели оказать сопротивления – теперь они все как один, лежали нашпигованные стрелами, пачкая своей черной кровью изумруд травы.
- Элл, Элл, мальчик мой, – взмах руки и дверь клетки улетела на другую сторону поляны, - ты цел! Слава Аво.
Младший Грейс безвольной куклой повис на дяде, что спас его, и заплакал. Эллко не мог сказать ни слова, лишь беззвучно хватал воздух ртом, все еще находясь в состоянии шока. Конечно, он ни раз видел кровь, что проливалась из тел врагов, но видеть казнь собственных родных…Этого он не мог выдержать.
Ларес и сам прикрыл глаза, ощущая, как тянет у него под ложечкой от одного вида обезглавленного брата, его жены и дочери. Комок подкатился к горлу, но он сдержал позыв.
Отряд его молодцев уже готовил ветки для погребальных костров. Трупы орков решили не трогать – пусть зверье полакомиться, если, конечно, ему придутся по зубам эльфийские стрелы и толстое мясо ублюдков.
- Плачь, со слезами выйдет горе…
А Элл так и продолжал рыдать навзрыд, обнимая шею дяди. И не важно, что он выглядит глупо и поступает вовсе не по-мужски. Ему было сейчас на всех плевать. Именно плевать, с высоких стен его замка. Теперь уже его, а не их…
- Вы…вы… - племянник заикался, смотря красными глазами на дядю и еле выдавливая из себя слова, - вы…спасли его?
- Да, - Ларесса кивнул, понимая, о ком говорит его родственник, - спасли. Он в надежных руках. Леса защитят его, как впрочем и наши соратники.
- Пппппочему вы опоздали? – младший Грейс, хоть и продолжал заикаться, но уже не плакал. Его слезы высохли так же неожиданно, как и появились. Он вдруг осознал, что былого не вернешь и слезами горю не поможешь.
- Дориан…Он вел нас по ложному пути, - Ларес потер переносицу и отошел от племянника, смахнув его слезы со своей шеи и закованной в легкую броню груди.
- Предатель, - блондин, так похожий на мать, сжал кулаки. – Я убью его. Он повинен в смерти моих родителей!
Голос сорвался на крик, от чего некоторые лучники из отряда Ларесса обернулись. Но завидев злого как сам Скорм наследника трона, сразу же отвели глаза в сторону, не желая накалять ситуацию еще больше, чем она есть.
- Убьешь, - Грейс, теперь уже на данный момент старший, ощущая приступ удушья и подступающие к глазам слезы, ответил коротко. – Когда придет время...
Вскоре трупы орков были перетащены в кусты, а на поляне запылало три погребальных костра. Эльфы молчали, склонив головы. Кто-то затянул погребальную песню. Она сливалась со звуком огня, облизывающего молодых, но уже мертвых детей Леса, обволакивала своей диковатой, но в то же время прекрасной мелодией всех присутствующих на этой поляне, вторила шепоту золотых меллиронов… Она рассказывала о жизни и смерти, об иных мирах, о стране праотцов, где воздух чист, а лес прекрасен, вещала о том, что погибшие так рано эльфы навечно останутся в памяти своих собратьев, а их имена красной нитью пройдутся по истории дома Кровавой Луны.
- Я отомщу, - шептал себе под нос Эллиот, смотря, как языки пламени пожирают его родных, - вы будете отомщены…Клянусь…