[potentate]

Прошел практически месяц, а я не знаю, что писать. Строчка не ложиться на строчку, фразы огрубеют, и их общий смысл теряется на фоне общей пустоты, что царит и здесь, и у меня в голове. Пальцы не поспевают за мыслью, а когда на бумаге появляется текст, то он напоминает записки пьяницы, чей пропитый разум давно был оставлен в кабаке, разменянный на пару бутылок самого дешевого вина. Но слава Аво, я еще не столько отупел, чтобы забыть о том, что надо вести Книгу. Да, я обещал. Обещал отцу, подарившему мне ее. Что ж, может быть, вспоминая минувшие события, мне удастся восстановить их хронологию и запечатлеть на бумаге, чтобы через несколько лет, вновь и вновь прочитывая строчку за строчкой, вспоминать дела минувших дней, делать выводы и учиться на своих ошибках.
Сегодня суббота. Утро. Кана еще спит, но это ненадолго. Ее вновь сегодня ожидают тренировки. Пусть умирает, мне все равно, что будет с этой девушкой. Она сама этого хотела, так что нечего теперь лить слезы и просить Будду дать ей сил, чтобы справиться с той болью, что пожирает ее тело. Видимо эта такая черта у людей – когда что-то не получается или им плохо, они надеются, что высшие силы помогут им, избавят от болезней, оградят от невзгод. Но всякий ли человек задумывался над тем, что в это самое время еще тысячу таких как он молят божество дать им денег, благополучия или здоровья? Бог однажды вдохнул в них жизнь, и пусть теперь за свои грехи они расплачиваются сами. Бездарные люди…
Я разочаровался в Боге, ведь он забрал у меня всех тех, кого я любил. Да, я часто вспоминаю его имя, но лишь от того, что не вижу альтернативы, да и мой лексикон не настолько богат, скачем, как у Эграссы. Конечно, можно вспомнить коронное тролльское «чертовы эльфы», но употреблять сие извращение я не намерен.
Так о чем это я? Ах, да, тренировки. Думаю, я здесь надолго не задержусь, и как только они закончатся, покину это мерзкое место. Здесь душит каждая вещь, всякий предмет отдает запахом человеческой плоти, смрадом исходит вся планета. Земля, определенно, край, в котором нет места эльфу.
Еще есть час. Час для того, чтобы посвятить его себе, забыв о том, где я сейчас нахожусь. Мне противна сама мысль, что я сижу на стуле, которого касались человечески руки. Хм…и вновь я зацикливаюсь на этих убогих созданиях. Надо прекращать с ними общаться…

****

Полночь. Блеклая луна освещает лишь узкую полоску заснеженной дороги. Пальцы сводит от холода. Ветер забирается даже под ворот куртки, но я не возмущаюсь – денег на нормальную одежду все равно не хватило. Наша последняя вылазка прошла неудачно и теперь нам приходиться довольствоваться тем, что есть. Рядом сопит Эграсса. Ему тоже чертовски холодно…
Наш отряд был расформирован на две части, что теперь затаились в кустах по разным сторонам дороги, а те в свою очередь были разбиты на боевые ячейки, состоящие из двух солдат. Я стал на время мечником, Эграсса – лучником. Брат прикрывал спину брата и в случае непредвиденных обстоятельств первый должен был защитить второго.
Итак, нас было двадцать сумасшедших, которые должны были не дать людям пройти этой дорогой. Да, это месть за наши Леса. Никто не заставлял их рубить деревья. Теперь пусть заплатят за то, что сделали.
Нет, лесником я не был, ведь это их задача – вычищать наши земли, карая тех, кто неправедно поступил с Матерью природой. Я просто имел неплохие связи, да и моя душа просила приключений.
- Сколько их уже можно ждать? - Кастл лежал на животе и дышал на ладони. – Мы тут быстрее окоченеем, чем они придут.
Я пожал плечами, не зная, что ему ответить. Невдалеке запел рожок. Благо его свист быстро поглотил ветер…
- Они уже сошли с главного тракта. Скоро согреешься.
Эграсса тихо фыркнул, беззвучно чихнул и проверил лук. Ветер коварным образом портил все наши планы, но наш жрец должен был с ним совладать. Надеюсь, он стравится, иначе нам придется туго.
Чуткое ухо уловило скрип колес и человеческий говор. Сложно было разобрать, о чем говорят смертные, но то, что они были рядом, будоражило нашу кровь, заставляя наши сердца биться чаще. Мы ждали их, словно любовники любовницы, вот только их смерть должна была стать феерическим концом нашего романа.
Ветер понемногу стихал. Жрец работал как часовой механизм, не допуская оплошностей и оберегая жизни своих собратьев по крови и оружию. Да, он был мастером своего дела, надо отдать ему должное.
Я прислушался. Люди тоже радовались тому, что здесь так безветренно, еще не зная, что кроме этой тишины они больше никогда ничего не услышат. Да, я был уверен в успехе компании, совсем не рассматривая вариант ее провала. Эграсса попытался еще часа два назад спросить у меня, что будет, если мы опять потерпим неудачу, но я его оборвал. Когда охотишься на зверя, всегда нужен положительный настрой. Если его нет – успех компании может быть предрешен.
Полсотни дровосеков. Они хорошо постарались, а теперь везут добычу домой. И им невдомек, что среди мертвых деревьев есть и меллирон, изуродованные ветви которого, тащатся по снегу, оставляя на нем следы своего позора. Для них это всего-лишь топливо, которым они будут обогревать свои жилища, для нас же – святыня. Святотатцы, они заплатят за свое преступление. Мы не раз предупреждали их, чтобы они не вторгались в наши леса, но сегодня чаша нашего терпения переполнилась. Теперь настал их черед платить по счетам…
В морозном воздухе просвистели стрелы. Знаете, когда мы хотим, мы быстро расправляемся с врагами. Они даже не успели опомниться. Хм нет, кто-то все же успел закричать. Лошади дико заржали, пытаясь развернуть груженные бревнами телеги. Алые капли окропили снег….

****

- Доброго утра, - Кана возникла на пороге кухни и улыбнулась мне. – Как спалось?
- Отвратительно, - хмыкнул я, продолжая описывать события двухнедельной давности. – Зачем спрашивать, если ответ ты знаешь сама?
Я не стал закрывать Книгу. Эта девушка все равно не поймет, что написано в ней, ведь эльфийскому ее никто не учил. Сёгу, как видно, немного опечалил мой ответ, но она тут же принялась готовить завтрак.
- Ты уже ел?
- Да, можешь готовить только на себя. Ешь плотно, сегодня тебе не удастся пообедать.
Пока девушка утоляла свой утренний голод, я вновь смочил перо в чернильнице и принялся писать.

****

Мы любовно развешали их тела на деревьях, что росли близ одной из человеческих деревушек. Одежду снимать не стали, мы не мародеры, лишь забрали лошадей и телеги, груженные лесом. Прах к праху, тлен к тлену, и пусть вороны еще долго наслаждаются пиршеством!
- Я же говорил, - я подъехал на чужой пегой кобыле к Эграссе, что вытирал свой кинжал, который хорошо поработал, с легкостью вспарывая животы дровосекам. – А ты мне не верил.
- Мне было интересно, когда же закончиться твоя самоуверенность, - друг хмыкнул и убрал оружие в ножны. – Поехали, мне не доставляет удовольствие вдыхать ароматы человеческих трупов…

****

- Все, я готова, - молодая японка стояла передо мной и мешала мне сосредоточиться. – Когда начнем?
Я про себя ругнулся, а потом поерзал на стуле. Мне еще требовалось минут пять, чтобы закончить повествование.
- Иди на улицу и начинай тренировку без меня. Я скоро приду.
Кана кивнула. В ее глазах я читал любопытство, ведь ей было интересно, зачем я пишу что-то в большой Книге.
- Мне повторить?
- Все, я ухожу, сенсей, - девушка весело улыбнулась и покинула комнату. Через окно прекрастно просматривался двор, поэтому я мог видеть, чем на самом деле занимается моя «ученица». Если она филонила – я ее наказывал…

****

Почему, спросите вы, наша первая вылазка окончилась провалом, а вторая принесла нам «боевые трофеи»? О, пусть в меня первым бросит камнем тот, кто не знает, насколько люди хитры и коварны! Наши разведчики, недооценив противника, поплатились жизнью, а мы не только потерли своих собратьев, но еще и время, вкупе с деньгами. Поэтому уже во второй раз мы решили не допускать ошибок и довести процесс поимки зверя до совершенства. Вот только как всегда нам в конце не хватило времени – так и хотелось подкинуть в человеческое селение пару посылок с отрубленными головами святотатцев и нареканием на лбу - «не рубить».